Полипропиленовые трубы кто придумал

Маркировка полипропиленовых труб

Мы занимаемся еще внешними сетями. Мы почти не занимаемся «внутрянкой», но по «внутрянке», надо сказать, они даже не упали за это время. По «внутрянке» они все равно шли более или менее, потому что альтернативы нет тем полимерным трубам, которые используются для «внутрянки» для канализации, для горячей и холодной воды. Металл вообще уже не используется. Войдите в любой дом, там в лучшем случае полипропилен, который не самый лучший материал, но где надо – это металлопластик, правильное, нормальное применение. И уже вернуться обратно невозможно, никто не будет варить этот металл этот мелкий, который требует огромной трудоемкости, который потом гниет и умирает. Он еще быстрее гниет, чем в земле, в земле хоть кислорода поменьше. Уже возврата обратно не будет. Это та ситуация, при которой этот рынок все равно будет двигаться. К сожалению, во внешних сетях из-за того, что был очень серьезный кризис именно финансовый, по наличию денег, пришлось так вот упасть. Но мы поднимемся.

JSON.TV: Мирон Исаакович, наше агентство много лет занимается поддержкой инвестиций в аналитическом плане, то есть через нас прошло огромное количество бизнес-планов, мы их оценивали. Это известно не только мне, но и вам и всем участникам рынка, что ни один проект не имеет перспективы быть прокредитованным со стороны банка и даже быть утвержденным на уровне собственников компании, если он не обеспечен сырьем, то есть как бы ни было нужно производство стране, экономике, региону, какая бы высокая норма прибыли ни была в конкретном виде продукции и переработки, если у тебя нет собственного сырья – тебе нечего делать на рынке. Это известная вещь.

JSON.TV: Такая ситуация с хорошим доступом к сырью, видимо, была не всегда, я намекаю на вашу ситуацию с Лукойл-Нефтехимом, которая стала известна публично совсем недавно. По всей видимости, когда возникала ваша история, ваша часть биографии с Лукойл-Нефтехимом, то доступ к сырью был ограничен?

Мирон Гориловский: Конечно. ПВХ соединяются на резинке, это жесткая труба-раструб-резинка. Полиэтиленовая труба – это бухта, это электросварка, это сварка встык, все что угодно. Это любые диаметры. ПВХ – это, в основном, диаметр до 400 мм. Но, тем не менее, в Европе до сих пор больше 50% труб – это ПВХ, потому что все привыкли, все знают, что это такое, все привыкли к тому, что канализационные трубы – это только ПВХ.

Мирон Гориловский: Да, ты выиграл! Нормальные организации утраивают предварительный аудит заводов и не пускают туда посредников. Нефтегазовые ребята никогда в жизни так не будут делать. А, извините, государственные предприятия, которые полностью прижаты, у них электронные торги, все законы есть.. Что он сделает? Он даже иногда вынужден брать вот такое дерьмо. Конечно, они не хотят с этим работать, но вот так иногда получается. Мы с этим боремся насколько возможно, с суррогатным сырьем, с фальшивой трубой, потому что она дискредитирует. Мне говорят: А-а-а, знаем мы полиэтиленовую трубу, вчера проложили – вся потрескалась. Ребята, можно и металлическую проложить такую, что она потрескается в момент, когда ее прокладывают. Нет слова «полиэтиленовая труба», а есть слово «труба, сделанная в соответствии со стандартами, из правильного материала, на нормальном оборудовании и проверенная».

Мирон Гориловский: Первыми двумя – да, а вторые еще школьники пока. У меня четверо, слава Богу. 26, 24, 14 и 12. С детьми все в порядке. Первая пара получилась неплохо, вторая пара через 12 лет получилась тоже нормально. Младшие тоже молодцы, учатся. Я думаю, что Лев пойдет по нашему пути, потому что у него есть к этому все компетенции, он с младенческих лет слышит про трубы. Он закончил экономфак МГУ, у меня оба старших ребенка заканчивали МГУ, не Кембридж, не какие-то другие места… Не потому, что я считаю, что Кембридж – это плохо, а так получилось. Экономфак МГУ и юридических факультет МГУ – вот два учебных заведения, которые заканчивали мои старшие дети. В общем, первая пара получилась неплохо, вторая тоже движется нормально.

Мирон Гориловский: Это не в нашей отрасли, Кать. У нас «от газа до тазика» не работает абсолютно. У нас огромные предприятия занимаются переработкой газохимии и нефтехимии и производят сырье, и совершенно другие предприятия занимаются переработкой пластмасс и переработкой этого сырья в конкретные изделия. Слава богу, вертикально интегрированные компании в этой области не приняты не в мире, ни в России, поэтому здесь мы чувствуем себя абсолютно свободно. Сырье есть всегда, и если его нет в России, то оно есть за рубежом. Если оно дорого в Европе, его можно купить в Корее или в Таиланде или в Китае, например. На сегодня у нас в основном отечественное сырье, потому что удивительным образом сошлись звезды: у нас одновременно резко падало потребление сырья, и одновременно Казаньоргсинтезувеличила производство сырья на 60 тыс.тонн, поставила дополнительную линию.

Надо сказать, что в обычную трубу вход очень дешевый, линия для производства трубы стоит 300 тыс. долларов, это ничего. Вместе с цехом, с заводом может стоить 600-700 тыс. долларов. Это вообще ничего. Одну линию поставил – и ты уже король. Это не так совершенно. Дальше ты никто и звать тебя никак, потому что ты не знаешь, как производить, лабораторного оборудования у тебя нет, сырье ты берешь где ни попадя и т.д. Таким образом, в России появилось больше 100 заводов и заводиков по производству полиэтиленовых труб, из которых только 4 предприятия работают на сертифицированном сырье.

Таблица классов эксплуатации пластиковых труб по ГОСТ Р 52134-2003

Мирон Гориловский: Что-то патентуем, что-то нет. У нас 49 патентов серьезных, из которых часть поддерживается в Америке, в Китае и в Европе, но мы очень внимательно это делаем, потому что на сегодня в России патентное право практически не работает.

Мирон Гориловский: Вопрос в том, что, конечно, по воде и канализации мы не используем те возможности, которые можно было бы использовать. Очень много чугуна, очень много реноваций идет чулком стеклопластиковым, который для этого не сильно предназначен, в общем, я бы сказал так, что там еще очень много, чем можно заниматься. Но это процесс.

Мирон Гориловский: Нет. Полиэтилен – это более современный материал. Во-первых, нет ничего универсального. Где-то полиэтилен – это просто единственный материал, в газе, например. Где-то, например, в канализации, двухслойный гофрированный специальный полиэтилен или полипропилен конкурирует с ПВХ, но на маленьких диаметрах ПВХ выигрывает, она дешевле. То есть 100 мм трубу лучше какому-нибудь фермеру взять из ПВХ, и она будет дешевая и нормальная. А когда мы говорим 400 – то тут идти в полиэтилен уже.

Мирон Гориловский: Сама труба получается дешевле, но там дальше возникает вопрос раструба, резинки, всего остального. В каких-то диаметрах на дешевле, а в каких-то – дороже. А если мы говорим про трубу до 63 мм, до 2 дюймов, полиэтилен же в бухте, его не надо соединять, ему не надо каждые 10 метров резинку.

Мирон Гориловский: Конечно. Даже формальные требования мы не сумели, а в середине 2014 года стало понятно, что никуда выходить не надо, стоимости начали падать. Мы, может быть, даже успели бы выйти на IPO, и, может быть, этот корпоративный конфликт решился бы за счет выхода на IPO, если бы не отказ наших «спящих» партнеров раскрыть информацию.

Все вышеперечисленные три типа полипропиленовых труб относятся к однослойным изделиям. Помимо этого есть многослойные армированные аналоги, в которых полипропилен также является основой. Однако между двумя его слоями дополнительно вставляется прослойка из более жесткого материала.